«Мягкая сила» США в АТР?

Американцы подарили миру много концепций в сфере политологии и международных отношений. Одной из наиболее нашумевших в последние годы стала концепция «мягкой силы». Логично предположить, что раз такая концепция зародилась именно в США, то, наверно, именно эта страна и демонстрирует наибольшие успехи с точки зрения её применения. Так это или нет, если смотреть на присутствие Америки в Азиатско-Тихоокеанском регионе? И находится ли вообще отдельное место для оказания исключительно «мягкого» влияния США в регионе? Попробуем порассуждать над этим в рамках настоящей статьи.

И снова к идеям Джозефа Ная-Младшего…

Несмотря на то, что существование не только «кнута», но и «пряника» как метода внешнеполитических действий вряд ли можно назвать открытием последних десятилетий или даже века (или даже тысячелетия – как заметили бы китайцы), американский политолог Джозеф Най-Младший стал тем важным человеком, кто, во-первых, предложил научным кругам сам термин “soft power” («мягкая сила»), а, во-вторых, закрепил за этим термином чуть более чёткое понимание альтернативного, не силового (или «жёсткого»), влияния, которое государства могут оказывать (и оказывают) друг на друга. Впервые это случилось на страницах журнала «Foreing Policy» в 1990 году, после чего как сам учёный, так и его коллеги продолжили дорабатывать данную концепцию, в связи с чем к нашему времени она не только обладает высокой популярностью, но и не менее высокой вариативностью.

В настоящей статье постараемся рассматривать «мягкую силу», основываясь на изначальных идеях Джозефа Ная-Младшего и в первую очередь обращая внимания на культурно-идеологическое влияние.

Популярность США в АТР и её истоки

Собственно, сам факт определённой популярности США – может быть, постепенно затухающего, но, всё же, мирового гегемона – как в АТР, так и в других регионах подвергать сильному сомнению пока не приходится.

Результаты исследования общественного мнения, регулярно проводимые негосударственным и позиционирующим себя независимым Pew Research Center (Вашингтон, США) демонстрируют стабильное положительное отношение граждан азиатско-тихоокеанских стран, таких как, например, Япония, Республика Корея, Филиппины и Вьетнам (правда, данных о Вьетнаме немного), в то время, как в Китае и Индонезии такое отношение свойственно около половины и менее опрошенных жителей.  К слову, такие же данные приходят из Австралии – страны не азиатской, но одного из ключевых американских тихоокеанских партнёров.

Показатель положительного отношения японцев к США
Показатель положительного отношения корейцев к США
Показатель положительного отношения филиппинцев к США
Показатель положительного отношения китайцев (КНР) к США
Показатель положительного отношения австралийцев к США

Что интересно, Агентство по международному развитию (USAID), которое зачастую принято называть главным инструментом американской «мягкой силы», НЕ работает в странах, демонстрирующих наиболее высокие показатели, т.е. в Южной Корее и Японии. Дело в том, что данное агентство занимается, в основном, развитием демократических институтов и защитой прав человека («мягкими» ли являются его методы – отдельный большой вопрос), что по мнению американского правительства, очевидно, в плане этих двух стран уже не актуально.

Несмотря на сохранение определённой популярности к США в целом, уровень доверия к внешнеполитическим действиям американского президента в эру Дональда Трампа упал до неутешительных показателей даже у основных союзников – Японии, Южной Кореи и Австралии.

Показатель доверия японцев к внешнеполитическому курсу президента США
Показатель доверия корейцев к внешнеполитическому курсу президента США
Показатель доверия австралийцев к внешнеполитическому курсу президента США

Это соотноситься и с общемировыми тенденциями. По данным FutureBrand Country Brand Index бренд Америки как страны в 2012/13 гг. находился на 8-ом месте (упав на два пункта с момента предыдущего исследования), в 2014/15 гг. – поднялся на 7-ое место, но в 2019 году – упал на 12-оем место. А по последнему выводу за 2019 год Portland (USC Center of Public Diplomacy), регулярно публикующему индекс 30 наиболее успешных стран с точки зрения «мягкой силы», текущий рейтинг США стал наихудшим за всю историю существования рейтинга (более 5 лет), и виной тому внешнеполитический лозунг «Америка – прежде всего» администрации Трампа.

Тем не менее, остановимся на том, что внутри ключевых стран-партнёров в АТР США сохраняют популярность, и немного заострим внимание на ещё одном часто называемом инструменте американской «мягкой силы» — на образовании, который, как принято считать, особенно ярко проявляет себя, если обратить внимание на биографии лидеров стран региона. Что ж, попробуем проверить.

Начнём с Японии, как с азиатской опоры американских штатов. Действительно, с 2000-ых годов, т.е. как к власти стали приходить премьер-министры, чьи годы становления приходились уже на послевоенный период, среди них обнаруживается немало лиц, учившихся в США: 4 из 8, включая действующего премьер-министра Абэ Синдзо. А вот в случае с южнокорейскими лидерами гипотеза себя не оправдывает, они в образовательных связях с США не замечены. Зато среди президентов Тайваня с 1988 года 3 из 4, в том числе действующий президент Цай Инвэнь, учились в Америке. Начиная с 1986 года, это верно и для 3 из 6 лидеров Филиппин. Среди лидеров остальных азиатских стран региона такой тенденции выявить не удалось.

Теперь хотелось бы немного поразмышлять о том, является ли имеющаяся популярность Америки результатом применения «мягкой силы» (ненасильственной культурно-идеологической экспансии).

На наш взгляд утверждать такое было бы не совсем верно. Представляется, что основная «американизация» региона пришлась на послевоенный период, когда, например, будучи проигравшей стороной под оккупацию попала Япония, внутри которой насильно были созданы демократические институты и законодательство и проводилась серьёзная идеологическая работа (по началу, опять же, с позиции силы), и когда образовалась Республика Корея, чей процесс демократизации и взятия курса на Америку также сложно назвать выбором подавляющего большинства населения корейских южан того времени, он скорее был обусловлен личным выбором Ли Сын Мана, фактом и результатом Корейской войны и т.д., и также сопровождался применением «жёсткой» силы. Финансовые вливания со стороны Америки, безусловно, имели очень важное значение, однако следует отметить, что по изначальной концепции «мягкой силы» Дж. Ная-Мл., экономическое влияние в неё не входит.  

Дальнейшая «американизация» данных стран (если можно сказать, что она становилась сильнее) происходила, как представляется, с опорой на договора безопасности и экономической заинтересованности (появившейся возможности проводить ответную торгово-финансовую экспансию), а затем и победой США в Холодной войне, и становлении этого государства мировым гегемоном. Если в чём-то на кого-то и равняются, то на победителя, на сильнейшего. Однако ни итоги Второй мировой войны, ни итоги Холодной войны не являются результатами пресловутой американской «мягкой силы». Видится наоборот, «мягкая» Америка может рассчитывать на успех там, где того или иного успеха достигла более «жёсткая» Америка.

Универсальные ценности: свобода, демократия, права человека

Одним из средств и одновременно целей «мягкой силы», безусловно, является проецирование своей системы мировоззренческих координат. Идеологической базой США, как широко известно, являются принципы свободы, демократии и прав человека, которые продвигаются, разумеется, не только сотрудничеством в сферах безопасности и экономики, но и посредством современной популярной культуры. Ко всему прочему, смотрят ли в АТР голливудские блокбастеры? Смотрят. Фанатеют ли от звёзд американского шоу-бизнеса? Бесспорно. Так что ж там с этими универсальными американскими ценностями? А вот здесь небольшая загвоздка. Азия – дело не только тонкое, но и нередко двоякое.

Посмотрим на наиболее «американизированные» Японию и Южную Корею: демократии, рыночные экономики, заявления о свободах и правах человека, молодёжь то и дело ввёртывает английские словечки, ест бургеры, ждёт нового фильма из серии «Мстители», может даже иногда собраться на студенческие демонстрации и т.д.

А теперь скажем всем: «Молодцы!» и посмотрим ещё раз. Эта же молодёжь, едва вступив во взрослую жизнь резко вспоминает, что должна исполнять долг перед всем обществом, «винтиком» которого является. Несмотря на длительный период американского влияния, один человек в Азии всё ещё не является чем-то полноценным и всегда мыслит себя как часть семьи / коллектива фирмы / населения города / народа страны, за которой закреплена определённая роль, выходить за рамки которой, мягко говоря, не полагается.

Так японцы, пометавшись после окончания обучения от силы пару лет, устраиваются работать в ту организацию, где вне зависимости от дальнейшей удовлетворённости останутся до пенсии – таковы законы системы «пожизненного найма». С ней в Японии, вроде, борются, но пока «воз и ныне там». Люди либо боятся увольняться, либо, если всё-таки решились, имеют большие трудности с новым трудоустройством из-за предубеждения работодателей (нормальный человек старше определённого возраста, в их представлении, никогда бы не лишился работы / не уволился). Страдает от этого не только личное счастье, но и производительность труда (ведь работодатели также стараются не увольнять людей, начиная с определённого стажа), тут, к тому же, ещё добавляется карьерное продвижение за выслугу лет, а не за заслуги, таким образом, высшие должности практически всегда занимают представители старшего поколения.

У тебя может быть полная свобода взглядов в Южной Корее, но если ты – молодой человек, не быть тебе настоящим пацифистом – отслужишь в армии, как все. Служение в армии, конечно, не корейское ноу-хау, и, вряд ли, это можно само по себе поставить в упрёк, но когда начинается сильнейшее общественное давление на лиц, которые по причине здоровья не могут отдать полноценного военного долга родине и проходят так называемую «гражданскую службу», — определённо стоит. К тому же, как не упомянуть «демократичную» продолжительность рабочей недели в Корее: действующий президент Мун Чжэ Ин сократил её допустимые пределы до 52 ч. (т.е. до 10,5 ч. в день) с 68 ч. (13,5 ч.). Япония же славится бесконечными переработками и, к сожалению, смертями от переутомления, даже термин имеется – «кароси» (過労死), правительством ведётся специальная статистика.

С правами женщин в обеих странах обстоит непросто. На законодательном уровне всё не всегда плохо, но до применения законов обычно не доходит, ввиду сильного общественного давления и порицания. Как только женщина выходит замуж (а выйти замуж, грубо говоря, её долг), она мыслится обществом исключительно как жена и мать, но не как работник и уж тем более не как деятель.

Нельзя так же не добавить, что личностными правами и свободами японцы и корейцы могут пользоваться только в обществе друзей-ровесников, во всех остальных случаях появляются бесконечные обязательства и долги, порождаемые и поныне сильной конфуцианской иерархией в обществе.

Что касается демократии, то она также не лишена своей откровенной специфичности. Южнокорейский вариант, например, прошёл через череду военных диктаторов и вполне спокойно позволил себе нарушить личные права граждан, когда дело коснулось предупреждения распространения коронавируса. Японский вариант полон наследственных политиков, и никого это не смущает. Стоит взять хотя бы Абэ Синдзо: отучившись, проработал три года в сталелитейной компании, после чего сразу стал секретарём министра иностранных дел (!), а всё потому что тогда этот пост занимал его отец. Более того, его дед по материнской линии, Киси Нобусукэ, в своё время также был японским премьер-министром (к слову, тем самым, который в 1960 году подписал Договор безопасности с США). Приводить разнообразные примеры можно ещё долго, но статья, пожалуй, уже и так слишком затянулась…

И что в итоге?

Подводя итог, хочется отметить следующее: США, конечно, имеют достаточно сильное влияние в АТР, но его нельзя назвать следствием успешного применения «мягкой силы». Существует ли вообще отдельная и независимая американская «мягкая сила»? Сложный вопрос. Наверно, именно поэтому даже сам Дж. Най стал больше говорить про «умную силу». Чего точно добилась именно «мягкая сила» США в регионе, так это распространения и развития самой концепции «мягкой силы» — свои успехи в культурной экспансии наперегонки демонстрируют не только Япония и Южная Корея, но и Китай, и Сингапур, однако это уже совсем другая история…

Метки: , , , . Закладка Постоянная ссылка.

7 комментариев: «Мягкая сила» США в АТР?

  1. Фото аватараИван Цветков пишет:

    Да, без победы во Второй мировой и последующей экономической экспансии в АТР, никакие правительственные потуги в области «мягкой силы» не наделили бы США статусом лидера и культурного гегемона. Кроме того, именно в США во второй половине ХХ века появился и расцвел феномен современной массовой культуры, благодаря которой Америка и сохраняет международную репутацию, несмотря на многочисленные фэйлы своих политиков. Удивительно, что весь мир так «повелся» на наевскую концепцию «мягкой силы». Трудно спорить, что культурно-репутационные факторы имеют значение. Но, на мой взгляд, совершенно очевидно, что целенаправленные усилия правительств тут совершенно не при чем. Это спонтанный процесс, репутацию не купишь за деньги, и не исправишь никакой «культурной дипломатией».

    • Елизавета Вайнберг пишет:

      Соглашусь, чаще всего процесс спонтанный, но есть и исключения: Япония, например. Репутация современной Японии была создана искусственно и достаточно успешно. К слову, по рейтингу брендов стран, который упоминается в статье, Япония на первом месте по результатам последних двух исследований. Правда, следует отметить, что начало их культурной экспансии опередило рождение концепции Ная, после — они лишь немного подкорректировали подход. Кроме того, вопрос в целях. Япония, конечно, ни в коей мере не смогла сравняться с теми же штатами, однако добилась спроса на свои товары и расширения взаимного инвестирования, увеличения туристического потока и т.д. Правда, отдельно хотелось бы отметить, что у той же Японии гораздо меньше шансов испортить свою репутацию в силу того, что её внешняя политика пока не столь на виду. Не так как ВП США, КНР, РФ и так далее, которые, что называется, всегда, везде и по любому поводу.
      Подводя итог хочется сказать, что ситуации до современного времени, чтобы проверить концепцию Ная, особо не было (как и самой концепции, впрочем), поэтому посмотрим, к чему через пару десятилетий придут страны Азии, которые сейчас сознательно сделали на неё ставку.

  2. Фото аватараИван Цветков пишет:

    Я бы так сказал: эффект от правительственных усилий в области культурной дипломатии есть, но он совершенно непредсказуем. В случае с Японией, как Вы сами писали, «матрешечный» экспортный образ страны превратился в своего рода проблему. Поэтому лучше и не начинать играть в эти игры, просто создавать внутри страны комфортные условия для бизнеса, для жизни людей, во внешней политике вести себя сдержанно, не ввязываясь во всякие авантюры — и все будет хорошо с международной репутацией.

    • Елизавета Вайнберг пишет:

      По-моему, всё новое, что бы кто ни пытался делать в любой сфере, обладает высокой степенью непредсказуемости. Однако, если бы человечество постоянно не шло на разнообразные риски, никакое бы развитие не происходило, и всё бы так и осталось на уровне начала времён… Но это уже пошли слишком философские рассуждения:)

      К сожалению, мы живём в мире, в котором (по моему личному убеждению, которое я никому не навязываю) мало только производить какой бы то ни было товар, нужно его ещё разрекламировать. Без рекламы товаром/услугой и т.д. мало кто заинтересуется, так как потенциальный покупатель либо вообще о нём не узнает, либо узнает, но предпочтёт схожий товар конкурента, потому что конкурент позаботился о создании красивой упаковки и фееричной PR-компании (хотя, вполне возможно, особо не заботился о качестве самого товара). Соответсвенно, мне представляется, что, например, не достаточно просто наладить инвестиционный климат и т.д. и тихо ждать, когда появятся инвесторы. До инвесторов необходимо как минимум донести информацию, что вы этот климат наладили. А культурная дипломатия, «мягкая сила» — это ведь, по сути, и есть реклама. В то же время никогда не следует идти на перегибы и заниматься только «мягкой силой» или только «жёсткой силой», ровно как и только внутренней или только внешней политикой. Перегибы — всегда плохо. Надо стараться найти «золотую середину».

  3. Фото аватараИван Цветков пишет:

    Да, реклама и PR конечно нужны. Но сначала всё-таки надо обеспечить качество рекламируемых «товаров и услуг», чтобы телега не бежала впереди лошади. Или в случае с государствами качество присутствует по-умолчанию, как «завет предков» (какие социально-политические и экономические эксперименты над Китаем/Японией/Россией не ставь — они всё равно «великие»?)

    • Елизавета Вайнберг пишет:

      Я не говорила, что реклама должна идти вперёд качества, лишь то, что она тоже важна и что бросать заниматься ей не следует;)
      А если добавлять про вечно «великие» страны, то в Вашем перечне не хватает США — она тоже «великая» без устали, всё носится по миру со своими идеями и представлениями и всем их пытается навязывать, хотя, прошу прощения, «качество» этого всего дела переодически хромает хотя бы в силу того, что много где с местными традициями уж совсем не соотносится. Куда ни плюнь на Земле — везде её интересы. Это тоже перебор. Да, Штаты пока могут позволить себе такое поведение, но, следуя Вашей логике, так ли оно жизненно не обходимо? Почему бы США также не попробовать вести себя поскромнее и сдержаннее в ВП и не пооттачивать разнообразное «качество» внутри себя (ведь совершенству нет предела)? Может, если мировой гегемон покажет правильный пример, все остальные сделают то же самое?;)

  4. Фото аватараИван Цветков пишет:

    Я ещё помню времена (в 1990-е годы), когда проекты американской публичной дипломатии воспринимались исключительно позитивно почти во всех странах, и в России в том числе. И никто не жаловался, что США «носятся со своими идеями» — наоборот, хотелось побыстрее эти идеи усвоить и «зажить по-человечески». А потом стало копиться разочарование — отчасти обоснованное, отчасти вдалбливаемое госпропагандой, и милые сотрудники американских ведомств культурной дипломатии стали выглядеть как-то жалко. Видно, что большинство из них — искренние, хорошие люди, действительно желающие помочь «развивающимся странам». Но даже Филиппинам с Индонезией тяжело десятилетиями осознавать свою «недоразвитость», а уж России и подавно. В итоге, сработал известный психологический закон — того, кто слишком навязчив с помощью, начинают сначала тихо, а потом открыто ненавидеть (часто не отказываясь от помощи как таковой). А в идее помощи, благотворительности — вся суть американской публичной дипломатии. Китай, кстати, больше напирает на принцип «взаимной выгоды», затягивая небогатые страны в свои сети. Это сегодня выглядит менее лицемерным, по сравнению с американскими лозунгами демократизации. Но мне думается, что американцы в массе своей гораздо искреннее китайцев в желании «улучшить мир». И если американские политики сумеют как-то выбраться из репутационной ямы, идеи прав человека, верховенства закона, разделения властей и т. п. все же имеют шанс на принятие в качестве универсальных ценностей. У китайцев, и вообще в Восточной Азии, идей такого всеобщего значения, на мой взгляд, не просматривается.