Восточный Тимор (или по версии ООН – Тимор-Лешти) – первое новое суверенное государство в 21 веке, но конечно история Восточного Тимора исчисляется тысячелетиями.
Оглядываясь назад
Первые аборигены появились на острове примерно 60-50 тыс. лет назад.
4 тысячи лет назад остров населяли представители австралоидной расы, затем туда стали приходить и другие поселенцы.
В начале 16 века Великие географические открытия привели на эту территорию первых европейцев – португальцев, они основали небольшие поселения, которые разбавили общую картину: остальные острова были колонизированы голландцами.
Остров Тимор был разделен между Голландией и Португалией по Лиссабонскому договору 1859 года. Тогда, очевидно, и была заложена бомба будущего противостояния…
С конца 19 века Восточный Тимор был местом ссылки политических и социальных оппозиционеров, депортированных из метрополии (видимо, Португалия вдохновилась примером Британии и Австралии).
Во время Второй мировой войны остров был оккупирован Японией. После войны власть Португалии над Восточным Тимором была восстановлена.

Государство по новой форме
В 1974 году, после «революции гвоздик», Португалия предоставила всем своим колониям возможность самоопределения. Это относилось и к Восточному Тимору.
В ноябре 1975 года Революционный фронт за независимость Восточного Тимора (ФРЕТИЛИН) провозгласил создание независимой народно-демократической республики Восточный Тимор. A неделю спустя после объявления ФРЕТИЛИНом независимости индонезийская армия вторглась в Восточный Тимор.
Восточный Тимор был провинцией Индонезии с 1976 по 1998 год. В июне 1998 года индонезийское правительство информировало Генерального Секретаря OOH, что оно готово дать Восточному Тимору с населением более 800 тысяч человек автономию. С просьбой о помощи в создании суверенного государства в ООН обратились и представители ФРЕТИЛИНа. Совет Безопасности ООН, откликнувшись на эту просьбу и взвесив все положительные и отрицательные моменты своего участия в судьбе тиморского народа, принимает решение о создании на этой территории миссии ООН для выполнения данных задач

В 2002 году под эгидой ООН прошли выборы Президента Восточного Тимора. Из 9 (!!!) кандидатов реальными претендентами на власть были только двое – председатель Временного правительства и лидер партии ФРЕТИЛИН, которая боролась с индонезийской оккупацией в 80-90-х. гг. и пользовалась необычайной поддержкой населения. Лидер ФРЕТИЛИНа ожидаемо победил в первом туре, Восточный Тимор был признан независимым государством.
Важно отметить, что Восточный Тимор был образован по новой форме – с привлечением международного сообщества и международной организации, тем самым обозначив новую тенденцию в образовании государства: государство может быть образовано объединёнными усилиями населения той или иной территории и международного сообщества, если это сообщество заинтересовано в ликвидации очередного очага напряжённости.

Кризис 2006 года
Привлечение международного сообщества к решению проблем Восточного Тимора повторилось в 2006 году, когда из-за внутренних разногласий между армейскими военнослужащими и полицией произошло падение власти и полиции, массовые беспорядки и разгул преступности. Количество беженцев достигло 27 тысяч.
Нормализовать ситуацию удалось только после введения объединенного контингента Австралии, Новой Зеландии, Малайзии, Португалии и др.
Отношения с соседями. Борьба за благосклонность
Китай
Восточный Тимор является самой бедной страной в регионе, с относительно небольшим населением (чуть больше 1 млн. человек) и маленькой территорией. Может ли он играть роль в большой политике? Спойлер: может.
Китай поддерживал Восточный Тимор после 1975 года (обретение независимости от Португалии), что, на самом деле, вызвало еще больше опасений Индонезии, где президент Сухарто – ярый антикоммунист и не самый большой поклонник Китая – решил принять меры, и Восточный Тимор не долго наслаждался свободой от колониальных властителей (это одна из причин оккупации).
После обретения Восточным Тимором независимости в 2002 году, Китай был первым государством, признавшим его и установившей дипломатические отношения. Хотя очень высока вероятность, что это произошло потому, что КНР изо всех сил стремилась не допустить установления отношений Восточного Тимора с Тайванем.
В целом можно выделить три основных причины заинтересованности Китая во взаимодействии с Восточным Тимором:
- Расширение влияния в Юго-Восточной Азии, при этом уменьшая влияние других держав (в первую очередь США, Австралии, Японии).
- Уже упомянутое продвижение политики «одного Китая». Хотя сейчас это уже не так актуально, поскольку благодаря своему экономическому развитию КНР убедила многие страны региона и мира, что взаимодействовать с материковым Китаем им выгоднее, чем с Тайванем. Тем не менее, на заре формирования нового государства в регионе этот вопрос был действительно важен для Китая.
- Не будем забывать при природные богатства. У Восточного Тимора есть нефть, газ и редкий синий мрамор. Для Китая важна энергетическая независимость, а Восточный Тимор может предоставить возможность дополнительной диверсификации энергоресурсов.
Бонус: Китай заинтересован в сотрудничестве с Содружеством португалоязычных стран, куда входит Восточный Тимор (кстати говоря, португальский – один из двух официальных языков в стране). А хорошие отношения с Содружеством португалоязычных стран – это перспективы сразу в нескольких ключевых регионах: Южной Америке, Азии, Африке.
Не могу не отметить, что Восточный Тимор может рассматриваться как часть Морского шелкового пути 21-го века.
На протяжении всей новейшей истории Восточного Тимора Китай оказывает финансовую поддержку, участвует в развитии сельского хозяйства на острове, при необходимости направляет медицинские бригады, предоставляет гранты.
На данный момент взаимодействие Китая с Восточным Тимором обусловлено именно экономическими причинами.
Однако учитывая очень важное геостратегическое положение Восточного Тимора между Тихим и Индийским океаном, становится очевидно, что Китай является не единственным его другом.
Австралия
Активное участие в делах своего «юного» соседа старается принимать Австралия. Например, во время кризиса 2006 года именно Австралия играла ведущую роль в действиях многонационального миротворческого контингента, который не был связан с ООН.
В 2018 году между странами было подписано очень важное соглашение о фиксации постоянных морских границ в Тиморском море. Неопределенность границ долго была камнем преткновения в двусторонних отношениях. Кроме того, соглашение предусматривает разделение доходов от нефти и газа в этой области.
У Австралии, как и у Китая, есть оборонная программа. Впрочем, Восточный Тимор не воспринимает ее слишком серьезно.
Австралия опасается усиления Китая в регионе, усиления Китая конкретно в Восточном Тиморе. Усиления экономического, военного, политического — любого. И судя по всему, правильно делает. Китай издавна владеет искусством утонченной дипломатии.

О борьбе на политической арене Восточного Тимора
Электоральные процессы в Восточном Тиморе точно нельзя назвать скучными. Несколько важных моментов: власть сменяется, президент – фигура скорее номинальная, реальная власть сосредоточена в руках премьер-министра, поэтому именно битва за парламент имеет наибольшее влияние на расстановку сил в стране. НО у президента все равно есть рычаги воздействия на развитие ситуации в стране. Партий несколько, причем последние выборы показывают, что явного фаворита, который с легкостью обеспечил бы себе большинство в парламенте – нет. Уже интересно, не правда ли?
На выборах 2017 года, после двух предыдущих неудачных попыток, уверенно победил Франсишку Гутерриш (нарушив многолетнюю «традицию» — раньше президента выбирали только после двух туров).

Накал страстей ожидаемо произошел во время выборов в парламент, когда две крупнейшие партии – уже известный нам по борьбе за независимость ФРЕТИЛИН и Национальный конгресс за восстановление Тимора (НКВТ) — разделили считанные доли процента. 29,7% против 29,5% соответственно.
Примечательно и то, что две молодые партии, появившиеся буквально пару лет назад, получили достаточно высокую поддержку. Это объясняется тем, что данные партии пользуются поддержкой среди молодежи. А в выборах 2017 года 1/5 электората составили люди, голосовавшие впервые, то есть, выросшие уже в независимом Восточном Тиморе и не испытавшие всех перипетий борьбы за независимость.
Это подводит нас к тому, что в Восточном Тиморе потихоньку назревают процессы смены поколений, но об этом чуть позже.

В парламенте назревал свой кризис. Как и предполагалось, ни она из партий не смогла сформировать свой кабинет министров. Начались политические торги. Были попытки создания коалиции между ФРИТИЛИНом и НКВТ, у которых, к слову, были очень сложные отношения.
Сформировать нормально действующий парламент так и не удалось. В 2018 году президент объявил о роспуске парламента и новых выборах. В стране всерьез начали опасаться повторения кризиса 2006 года, но этого не произошло.
В итоге удалось сформировать правительство. Оппозиционная коалиция обеспечила себе довольно комфортное преимущество, ФРИТИЛИН не смог удержаться у власти (президент относится к этой партии). Долгосрочного политического консенсуса в стране нет.
Примечательно, что пост премьер-министра занял бывший президент Таур Матан Руак, который в 2017 году не стал вновь выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах, а сосредоточился на борьбе за парламент.
Таким образом, Восточный Тимор столкнулся с очередным кризисом, и нет уверенности, что он закончится без кровопролития. Руководство страны по-прежнему представлено ветеранами-тяжеловесами восточнотиморской политики, сделавшие себе имя еще в годы борьбы за независимость, и они явно еще не готовы оставлять свои позиции. Политическое противостояние середины 2000-х годов также еще не ушло в прошлое.
В итоге
Восточный Тимор, несомненно, представляет большой интерес по ряду причин: за него борются крупные региональные державы, у него действительно необычная история борьбы и становления независимого государства, внутренняя политическая жизнь также богата на события.
А почему вдруг восточнотиморцы так прониклись идеей независимости после 1974 г.? Чем их не устроили индонезийские «зеленые человечки»? Ведь жили веками с португальской администрацией, и ничего.
И как сейчас в Индонезии относятся к потерянному ВТ — не хотят вернуть при удобном случае («Восточный Тимор — наш»)?