Население Индонезии
240 млн в 2009 г. Этнический состав населения по переписи 2000 г.: 40,6% — яванцы, 15% — сунды, 3,3% — мадурцы, 2,7% — минангкабау и другие народы (в общей сложности 38,4% населения). Большинство народов, населяющих Индонезию принадлежат к малайско-полинезийской языковой группе. Со времени провозглашения независимости государственным языком Индонезии объявлен индонезийский (Bahasa Indonesia).
В религиозном плане разнообразие не столь велико, 86,1% населения составляют мусульмане, 8,7% — христиане, 1,8% — индуисты. Тем не менее, около 7 млн индонезийцев сохраняют приверженность различным традиционным культам, чему сильно способствует изобилие отдаленных и изолированных районов в государстве, состоящем из 17,5 тысяч островов.
Экономика Индонезии
ВВП в 2009 г. — $540,3 млрд. Доход на душу населения — $2 050 . Средний рост с начала XXI века — ок. 5%. Во время кризиса 2008 — 2009 гг. экономика Индонезии показала лучший результат среди стран G-20, с 4,5-процентным ростом.
Внешние экономические связи Индонезии
Экспорт в 2009 г. составил $116,5 млрд, импорт — $96,86 млрд. Основные внешнеторговые партнеры Индонезии — Япония, Сингапур, Китай и США. Наиболее востребованные на внешних рынках индонезийские товары — нефть, газ, пальмовое масло.
Япония занимает первое место и по объему прямых инвестиций в индонезийскую экономику. Первое соглашение Индонезии о создании зоны свободной торговли с зарубежным государством было подписано в 2008 г., также именно с Японией.
Основные периоды истории Индонезии
Современные границы Индонезии сформировались в результате европейской колонизации этого региона и размежевания владений европейских держав — прежде всего, Голландии и Великобритании (договор 1824 г.) Крупнейшими историческими государственными образованиями, контролировавшими территорию современной Индонезии были буддистская империя Шривиджайя (VII — XIV вв., с центром на Суматре) и индуистское королевство Маджапахит (XIV — XVI вв.) После распространения ислама на островах архипелага образовалось несколько султанатов, с которыми в XVI в. вступили во взаимодействие португальцы, а с начала XVII в. — голландцы. Постепенно Голландии удалось подчинить себе все ключевые центры региона, под контролем Португалии остался лишь Восточный Тимор (вплоть до 1975 г.) Триста лет Индонезия именовалась в западных странах “Голандской Ост-Индией”.
Индонезийские националисты во главе с Сукарно и Мохаммадом Хатта провозгласили независимость Индонезии 17 августа 1945 г., после капитуляции Японии, оккупировавшей Голландскую Ост-Индию во время Второй мировой войны. Однако Голландия не захотела расставаться с колониями без боя. Только в 1950 г., после четырех лет войны, в результате серьезных посреднических усилий ряда стран, включая США, голландцы отказались от притязаний на власть над индонезийским архипелагом (сохранив, тем не менее, в качестве последнего форпоста Западный Ириан).
В период т.н. «либеральной демократии» (1950 — 1957 гг.) индонезийские правительства и президент Сукарно поначалу пытались всячески избегать вовлечения в противостояние сверхдержав, придерживались внешнеполитического нейтралитета. Сукарно был одним из основных идейных вдохновителей и инициаторов создания Движения неприсоединения на конференции, прошедшей в 1955 г. в индонезийском Бандунге. Но позиции Коммунистической партии Индонезии (КПИ) с каждым годом укреплялись, в сентябре 1956 г. президент Сукарно подписал соглашение об экономическом сотрудничестве с СССР, посетил Москву и Пекин. Для Вашингтона это было совершенно неприемлемо стратегически, кроме того, судьба 300-миллионных американских инвестиций в индонезийскую экономику (главным образом в нефтяной сектор) вызывала серьезные опасения. В 1957-58 гг. США оказывали секретную помощь антисукарновским повстанцам на о-вах Суматра и Сулавеси (все закончилось скандалом, правительственным войскам Индонезии удалось захватить живым американского летчика и образцы американского оружия).
Свидетельством недовольства Соединенных Штатов положением дел в Индонезии стал и их отказ повторить опыт 1949 г. и оказать давление на Голландию с целью передачи Западного Ириана под контроль Джакарты. Для Сукарно эта проблема была в 1950-е гг. (особенно после 1959 г., когда он провозгласил курс на «продолжение революции» и преобразование классической парламентской демократии в “направляемую”) одной из приоритетных. Готовясь к войне с Голландией, Сукарно попробовал себя и в роли международного идеолога, объявив, что в мире идет борьба «давно укрепившихся» и «новых» государств, назвав в числе последних Индонезию, С. Вьетнам, С. Корею и КНР.
В начале 1960-х гг. отношения Индонезии с США улучшились, в результате усилий президента Дж. Кеннеди по налаживанию связей с “третьим миром”. Одним из проявлений этой политики стало возобновление американского давления на Голландию, в результате которого последняя все-таки согласилась передать Индонезии Западный Ириан (1962 г.) Однако вскоре разгорелся новый кризис, из-за планов по созданию Малазийской Федерации, в которую, помимо Малайи, должны были войти бывшие британские колонии на о. Борнео — Сабах, Саравак и Бруней. Сукарно рассматривал создание Малайзии как проект, нацеленный на сохранение английского колониального господства в регионе. Индонезийцы полагали, что у них гораздо больше прав на Борнео, чем у какой-то непонятной “Малайзийской Федерации”. В сентябре 1963, когда создание Малайзии было официально провозглашено, толпа разгромила английское посольство в Джакарте. Рейды индонезийских диверсионных групп в Саравак и Сабах осуществлялись с нарастающей интенсивностью, о признании нового государства Джакартой не могло идти и речи. Сукарно официально объявил о начале “политики Конфронтации” по отношению к Малазийской Федерации.
Сукарно рассчитывал повторить на Борнео ирианджайский сценарий. Достаточно убедить американцев оказать давление на англичан – и очередная пропагандистская победа, столь необходимая в противостоянии с коммунистами, была бы ему обеспечена. Но при всей заинтересованности в удержании Индонезии от перехода в коммунистический лагерь, поступиться интересами таких союзников как Англия и Австралия (которая была крайне недовольна действиями Индонезии в Западном Ириане и не хотела расширения индонезийского влияния) администрация Кеннеди все же не могла. Поэтому, вместо прямой поддержки Сукарно, Вашингтон начал настаивать на дипломатическом урегулировании индонезийско-малазийских противоречий, и даже приостановил предоставление Джакарте экономической помощи вплоть до прекращения агрессивных действий правительства Сукарно в отношении Сабаха и Саравака. В Англии же Сукарно начали подозревать в империалистических амбициях и даже сравнивать с Гитлером.
Пришедший к власти в США после убийства Дж. Кеннеди Л. Джонсон нуждался в поддержке Лондона по реализации своих планов в Юго-Восточной Азии (прежде всего, во Вьетнаме) и, кроме того, испытывал к Сукарно глубокую личную антипатию. Летом 1965 г. даже обсуждалась возможность участия американских войск в конфликте на Борнео. В марте 1964 г. Сукарно, взбешенный разговорами о прекращении американской помощи в случае продолжения конфронтации, выступил с эмоциональной речью: «Катитесь вы к черту со своей помощью!» — эта фраза намеренно была произнесена по-английски. Американский конгресс тут же последовал этому совету, и помощь была сокращена до символических величин (несколько программ военного обучения).
В 1965 г. Сукарно громогласно клеймил американский империализм, толпы штурмовали диппредставительства США. Индонезия признала С. Вьетнам, резко расширила контакты с КНР. В апреле 1965 г. была национализирована резиновая промышленность Индонезии, ранее находившаяся под контролем американских компаний. Казалось, что дело идет к установлению в Индонезии левого режима, тесно связанного с Пекином (Коммунистическая партия Индонезии была маоистской по своей идейной ориентациии, многие ее руководители и рядовые последователи были этническими китайцами).
Однако 1 октября 1965 г. в Индонезии произошли события, именуемые в официальной историографии “неудавшимся коммунистическим путчем”. Несколько высших чинов индонезийской армии были убиты заговорщиками, якобы с целью устранения препятствий на пути КПИ к власти. Однако один из выживших генералов, Сухарто, подавил мятеж и организовал по всей стране жесточайшие антикоммунистические репрессии. За последующие несколько месяцев было физически истреблено, по разным оценкам, от 160 до 500 тысяч человек. Сухарто постепенно сосредоточил в своих руках все нити управления страной, в марте 1967 г. получил полномочия президента. Ушедший в отставку Сукарно был помещен под фактический домашний арест и умер в 1970 г.
Октябрьский конфликт между военными и коммунистами в Индонезии был встречен в США с плохо скрываемым удовлетворением. Явных свидетельств американского соучастия в произошедших страшных событиях нет, но спокойная реакция Вашингтона на массовые убийства говорит сама за себя. Устранение от власти Сукарно и удар по коммунистам вполне соответствовали американским интересам.
Президент Сухарто заявил о проведении политики “Нового Порядка”, быстро наладил отношения с капиталистическим миром, приложил все усилия для скорейшего прекращения «конфронтации» с Малайзией и примирения с США и Британией. В октябре 1967 г. были разорваны дипотношения с КНР (восстановлены лишь в августе 1990 г.) Западные страны безо всякого смущения назывались «донорами» — США, Япония, Австралия, страны Западной Европы вошли в т.н. «Межправительственную группу по Индонезии», затем в «Консультативную группу по Индонезии» — организации, созданные для оказания Индонезии международной экономической помощи.
Вместе с тем, сухартовскую Индонезию ни в коем случае нельзя причислять к странам «западного блока». Сухарто использовал Запад и США для сдерживания коммунистической угрозы (которую, по понятным причинам, считал для себя основной – тысячи жертв репрессий 1965-66 гг. взывали к отмщению), для получения экономической помощи и инвестиций, но при этом был убежденным «неприсоединенцем», сторонником лозунга «Азия – для азитов», воспринимал западное экономическое присутствие как «необходимое зло». Индонезия в 1967 г. стала одним из основателей АСЕАН, в дальнейшем играла в этой организации ведущую роль.
Благодаря западной поддержке и довольно здравой экономической политике Сукарно удалось обеспечить устойчивый экономический рост, повышение уровня жизни населения Индонезии (число живущих за чертой бедности к началу 1990-х гг. было сокращено с 54 до 25 млн человек). Хуже обстояло дело с политическими свободами — режим оставался авторитарным. Раз в пять лет Народная Консультативная Ассамблея “переизбирала” Сухарто на новый срок — шесть раз с 1968 по 1993 гг. Действия индонезийских властей привлекли всеобщее внимание и вызвали осуждение международной общественности в декабре 1975 г., когда был оккупирован Восточный Тимор, незадолго до этого вышедший из-под португальского колониального управления.
Сухарто продержался у власти дольше многих других авторитарных правителей Юго-Восточной Азии и вынужден был уйти в отставку лишь в 1998 г., в результате революционных выступлений, спровоцированных экономическим кризисом и очередными фальсифицированными выборами. Его преемник — бывший вице-президент Хабиби — запомнился, прежде всего, проведением референдума в Восточном Тиморе в 1999 г., по итогам которого Восточный Тимор приобрел независимость (к 2002 г., после вмешательства сил ООН). В 1999 — 2001 гг. президентом Индонезии был лидер умеренной мусульманской партии, Абдурахман Вахид, затем, в 2001 — 2004 гг. — Мегавати Сукарнопутри, дочь Сукарно, возглавлявшая светскую Демократическую партию. С 2004 по 2014 гг. президент Индонезии — Сусило Бамбан Юдойоно, бывший генерал, сделавший ставку на структурные реформы в экономике и обеспечение внутриполитической стабильности.
Современная внешняя политика Индонезии
Центром внешнеполитической активности Индонезии долгие годы является АСЕАН. В 1967 г. индонезийцы эту организацию создавали, наряду с прочими странами ЮВА, в 1979 г. она обрела «неэкономическую» функцию (в связи с событиями вокруг Камбоджи), в 1994 г., с созданием Регионального форума АСЕАН, проблемы безопасности вошли в повестку дня на постоянной основе. В РФ АСЕАН индонезийским представителям уже приходится пересекаться не только с «родными» азиатами, но и множеством иных государств (всего участников 22), включая США. В целом, современная позиция Индонезии в АСЕАН заключается в поддержке углубления интеграции (на саммите 2003 г. на Бали одной из основных тем было создание т.н. «Сообщества АСЕАН»). Индонезии очень нравится АТЭС. Сухарто был активным спонсором «Богорской декларации» 1994 г., о «зоне свободной торговли к 2010-2020 гг.
Еще один международный «хаб» для Индонезии – Движение неприсоединения. Оно было создано в 1955 г. в индонезийском Бандунге. В 1992-1995 гг. Индонезия председательствовала в Движении, занимала там «примиренческую» позицию – Юг и Север должны сотрудничать, а не ругаться. В мае 2005 г. Индонезия провела Азиатско-африканский саммит в честь 50-летнего юбилея Движения.
В Организации «Исламская конференция», Индонезия пользуется авторитетом, как государство с самым большим мусульманским населением, и также играет роль «умеренной» силы – вплоть до признания необходимости сотрудничества с Израилем.
Отношения с США при президенте Сусило Бамбанг Юдойоно (2004—2014) – характеризовались как «позитивные и развивающиеся». Сами американцы считают, что индонезийцы просто обязаны их уважать за две вещи – поддержку в годы борьбы за независимость, и в годы «холодной войны».
Никакие обязывающие договоры в сфере безопасности страны не связывают. После 2002 г. резко усилилось антитеррористическое сотрудничество, Индонезия пережила 4 крупных теракта. Джемма Исламия – местный аналог Аль-Каеды (кстати, до октябрьского 2002 г. теракта на Бали многие члены администрации Мегавати утверждали, что «проблемы терроризма в Индонезии нет, и сотрудничать в этой сфере с США незачем»). Американский интерес к Индонезии, как к крупнейшей мусульманской державе (и при этом «умеренной» и относительно демократической), поле 11 сентября резко возрос. Удалось заполучить психологически важное «осуждение международного терроризма» устами Мегавати. Период общей индифферентности, продолжавшийся со времени завершения вьетнамской войны, подошел к концу. Индонезия опять нужна Соединенным Штатам.
Однако после начала войны в Ираке отношения предсказуемо осложнились. В июле 2003 г. нарушение американскими истребителями воздушного пространства Индонезии спровоцировало волну антиамериканизма и жарких дискуссий в индонезийском обществе. Интересно, что в ходе этих дискуссий прозвучало предположение, что американская «игра мускулами» связана с недовольством Вашингтона приобретением Индонезией российских истребителей.
Даже первая, в целом благосклонно принятая мировым сообществом, «антитеррористическая операция» США в Афганистане не была поддержана Индонезией – ни руководством, ни общественным мнением. Широко циркулировала версия, что организация атак именно Аль-Каидой никем не доказана, возможно их организовали израильские спецслужбы, и будто бы нью-йоркские евреи накануне 11 сентября обменивались смс-ками, призывающими держаться подальше от ВТЦ. Даже признание Бен Ладена убедило не всех.
Что американцам нравится в поведении Индонезии? Посредничество в урегулировании споров в Южно-Китайском море и усилия по демократизации Камбоджи.
Что не нравится? Положение с правами человека. Особенно сильно американцы были озабочены этим аспектом в период реализации клинтоновской стратегии «enlargement & engagement». После жестокого подавления выступлений в Восточном Тиморе в ноябре 1991 г., когда погибло более 200 тиморцев, конгресс в 1992 – 1995 гг. применял к Индонезии санкции (в основном касающиеся финансирования программ военного обучения). В условиях накладываемых ограничений, и возросшей военной необходимости, Сухарто начал искать неамериканские источники закупки вооружений. После августа 1999 г. по отношению к индонезийским военным опять введены санкции. Именно администрация Клинтона оказала на Индонезию наиболее серьезное давление с целью ввода миротворцев ООН в Восточный Тимор. Программы поддержки индонезийской экономики через МВФ (реализуемые после кризиса 1997 г.) использовались в качестве политического рычага. Военное сотрудничество было полностью возобновлено лишь в 2005 г.
В Индонезии общественное мнение было склонно рассматривать независимость В. Тимора как начало расчленения страны, предпринятое под давлением США и Австралии. Никто не хотел признавать незаконность аннексии 1975 г., а референдум 1999 г. считался «нечестным», «разыгранным по австралийскому сценарию». Американцам стоило немало седых волос убедить индонезийское общество, что независимость В. Тимора не означает независимости для Ачеха и Папуа. Поддержка США «неделимости» Индонезии в связи с этим превратилась в постоянную мантру совместных американо-индонезийских заявлений и коммюнике.
Критиковалась Индонезия также за «несоответствие международным стандартам рабочего законодательства». Однако в 1998 г. она подписала восемь основных конвенций Международной рабочей организации, и, по крайней мере формально, стала всему соответствовать.
С 1950 г. и по сей день Индонезии оказывается помощь в рамках АМР. Реализуются специальные программы помощи – например, в 2003 г. Буш выделил 157 млн. на развитие системы образования. Таким образом, американцы намерены взращивать будущих индонезийских лидеров.
Статья написана в 2009 г.